История философии в равной степени является и философской, и исторической областью гуманитарного знания. Дисциплинарный статус, прежде всего, определяется преподаванием ИЗФ на философских факультетах. Именно в этом качестве, как история зарубежной философии предмет наполнялся своим содержанием. Однако во второй половине ХХ в. занятия русской философией, философией Востока расширили предметную область отечественных исторических философских исследований, которые, разумеется, относятся по философскому ведомству. И это до недавнего времени не вызывало никаких сомнений…

Удивительное дело, но ставшая привычной фраза о междисциплинарном характере современного гуманитарного знания практически не касается именно истории философии, а если и вспоминается, то остается в этой области именно фразой. Истрию философии, практически, не коснулись бурные процессы методологических обновлений, которые переживала до недавнего времени и до сих пор осмысляет мировая историческая наука. Эти почти «тектонические сдвиги» или «повороты», как любят повторять историки, заметим, вслед за философами, - герменевтический, лингвистический, историко-культурный, гендерный, персоналистский, региональный и др. - и создают широкое междисциплинарное поле современных исторических исследований с разнообразными методологическими основаниями. В среде же российских профессиональных философов последние 30 лет свои «радости»: историки философии получили возможность заниматься прежде запретными темами, направлениями и персоналиями; с титульных имен в курсах истории философии исчезли идеологически-ориентированые дефиниции с обязательными ссылками… Белых пятен в отечественной истории философии много - целые периоды как западной, так и восточной мысли остаются еще мало известными (возьмите, к примеру, патристику, «вторую схоластику» XVII в., отечественный XVIII век, не говоря о ХХ и т.п.) - есть куда приложить философские силы и головы… И нельзя сказать, что работы по этим направлениям не ведутся. Вопрос, очевидно, в типе исследования, в его методологической ориентации, в готовности искать неопубликованные тексты в архивах, публиковать и переводить, комментировать их. Это - одна сторона дела. И надо сказать, что для успеха этой работы важно междисциплинарное сотрудничество. Архивная работа требует определенного образования и практического опыта, однако курсы «вспомогательных исторических дисциплин» (историографии, источниковедения, текстологии и проч.) не преподаются будущим историкам философии. Очевидно, что пора разрабатывать и включать такие курсы в их профессиональную подготовку.

Другая проблема современных историко-философских исследований, выводящая их в междисциплинарную область это создание «архива эпохи» - красивая метафора, сформулированная публикатором и исследователем философии Г.Г.Шпета Т.Г. Щедриной, на мой взгляд, открывающая большое исследовательское поле. Здесь необходима погружение философского материала в контекст интеллектуальной истории, для чего важны известные философам «понимающие» процедур для работы с культурным контекстом, биографическими данными, интеллектуальной средой и проч.и проч. Интеллектуальная история - область гуманитарного знания, активно разрабатывающаяся российскими историками последние двадцать лет, на мой взгляд, область максимально близко расположенная к «домашнему очагу» философов, его историко-философским штудиям. По наблюдению Л.П. Репиной, стоящей у начала институционализации данного направления в нашей стране и возглавляющей Российское Общество интеллектуальной истории (РОИИ с 2001 г. http://roii.ru/ 1 ), представить тенденцию развития историографии ХХ столетия, исследующей историю мысли и духовной культуры человечества можно так: «это движение от истории идей к интеллектуальной истории» 2 . Основная цель РОИИ - «содействие развитию в России междисциплинарных исследований в области интеллектуальной истории - истории всех видов творческой деятельности, мыслительного инструментария, институтов интеллектуального общения и продуктов человеческого интеллекта, исторического развития интеллектуальной сферы (включая её художественные, гуманитарно-социальные, натуралистические, философские компоненты) в рамках общекультурной парадигмы». Полагаю, что философам стоит обратить внимание на междисциплинарные исследования интеллектуальных историков, ибо с этой стороны, как представляется, можно не без пользы для истории философии развивать и исследования «архива эпохи», и компаративные штудии, и интеллектуальные биографии, и широкий культурно-исторический контекст философских идей и традиций, принадлежащих не только к разным эпохам, но и к разным конфессиональным образованиям. Определенный опыт в этом направлении у философов есть. Он накоплен в большой и разнообразной по своей тематике конференционной и издательской работе петербургских философов Т.В. Артемьевой и М.И. Микешина 3 . И не случайно, как мне представляется, этот опыт связан с исследованиями отечественной истории философии в их компаративном или рецепционном аспектах.

Марка «интеллектуальной истории» как истории идей чрезвычайно плодотворна применительно к истории отечественной философской мысли. К примеру, зарождение метафизической мысли в России невозможно понять без исследования постепенной институализации православного богословия от последней трети XVII и весь XVIII век через Духовные академии и семинарии, в которых, пусть медленно и своеобразно, но все же выполнялись просветительские задачи и тем самым формировалась интеллектуальная культура, в которой определенное место занимали и философские идеи.

1 РОИИ имеет периодическое издание - «Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории», главным редактором которого является чл.-корр. РАН, зам директора ИВИ РАН Л.П.Репина.

2 Репина Л.П. Историческая наука на рубеже ХХ-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. - М.: Кругъ, 2011. С.325.

3 См.:Санкт-Петербургский Центр истории идей основан в 2001 г. (http://ideashistory.org.ru/society.html); альманах «Философский век» выходит с 1996 г. по настоящее время, всего опубликовано 37 томов.

Интеллектуальная история - историческая дисциплина, изучающая исторические аспекты одной из сфер человеческой деятельности - творческую и интеллектуальную, через , биографию и социокультурное окружение их носителей, включая ее условия, формы и результаты.

В общекультурное пространство ИИ вывел в начале ХХ в. американский философ и историк А.О.Лавджой, основавший 1940 г. «Journal of the History of Ideas» («Журнал по истории идей»). Он же - автор книги «Великая цепь бытия», ставшей классикой интеллектуальной истории. Лавджой отдавал приоритет термину «история идей».

К 1980-м гг. предметное поле «истории идей» расширилось и эволюционировало к «истории интеллектуалов» и «социальной истории идей», в которых акцентировалась роль социального контекста. История ментальностей и «социальная история идей» в разных ее формах сыграли решающую роль в переосмыслении и переопределении «истории идей», которая вновь стала восприниматься как более предпочтительный термин, подразумевающий радикальное расширение предметного поля интеллектуальной истории за пределы не только «великих идей», но и тех, которые разделялись и артикулировались большими группами людей просто образованных, а фактически всех идей, которые в нем были в ходу в конкретный период или в конкретном обществе - от популярных до эрудитских.

Интеллектуальная история получила распространение во второй половине 1980-х - начале 1990-х гг., что нашло отражение в расширении ее места в учебных программах университетов, в росте числа периодических изданий, специально посвященных ее сюжетам или имеющих соответствующие постоянные рубрики, в институциональном оформлении нового научного сообщества. В 1994 г. было создано Международное общество интеллектуальной истории (International Society for International History - ISIH), в руководящий комитет которого вошли ведущие ученые из разных стран мира.

Современная ИИ включает в себя разнородные составляющие: традиционную философски ориентированную историю идей, идейных систем, историю естествознания и техники , историю общественной, политической, философской, исторической мысли, а также социально-интеллектуальную историю, сосредоточенную на социологическом и организационном аспектах познавательной деятельности. Одной из исходных предпосылок современной интеллектуальной истории является осознание неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей условий и форм интеллектуальной деятельности, с другой. В 1969 г. в своей программной статье о задачах интеллектуальной истории Хейден Уайт подчеркивал, что она нуждается в «опоре на социальную реальность, которой ей так долго недоставало» .

В рамках историко-антропологических исследований ИИ изучает весь разноуровневый интеллектуальный ландшафт того или иного исторического периода (восприятие тех или иных идей массовым сознанием, пути и способы распространения новых идей, в частности через популярную литературу , прежде всего в переломные периоды, изучение политического «языка», анализ политических дискурсов, собственно история идей: идеи свободы , равенства, справедливости , прогресса, тирании и др.

ИИ также призвана выявлять исторические изменения фундаментальных принципов, категорий, методов и содержания познания, изучать процессы становления и развития научной картины мира, стиля мышления, средств и форм научного исследования - в общем контексте духовной культуры, социально-организационных и информационно-идеологических условий конкретной эпохи.

Сегодня активно действуют различные международные и национальные организации по изучению интеллектуальной истории. Например, Международное Общество интеллектуальной истории (International Society for Intellectual History), представляющее собой профессиональную ассоциацию ученых-историков интеллектуальной культуры. Его возглавляет президент д-р Констанс Блэквелл (Constance Blackwell). Во Франции в 1978 г. был создан Институт новой и современной истории (Institut d"histoire moderne et contemporaine, IHМС) как исследовательский центр, одновременно принадлежащий Высшей Нормальной школе (ENS) и Национальному центру научных исследований (CNRS); административное и идейное руководство им осуществляет известный французский историк Кристоф Шарль. Кристоф Шарль является автором нескольких работ по истории европейских культурных и интеллектуальных институций, истории европейских университетов, сравнительной истории интеллектуалов, а также ряда публикаций по культурной и политической истории европейских столиц, в том числе фундаментального труда «Рождение интеллектуалов». В создан Центр интеллектуальной истории , которым руководит Репина Лорина Петровна , д.и.н., вед. н. с. С 1999 г. Центр издает «Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории» (в 2010 г. вышел 31-й номер) - первое в России научное периодическое издание, специально посвященное проблемам интеллектуальной истории, исследовательское пространство которой охватывает историю идей и идеологий , философской, общественной и политической мысли, естествознания и

Реферат на тему:

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ КАК НАПРАВЛЕНИЕ В МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ПЕРИОДА ПОСТМОДЕРНИЗМА

Вступление

1. Истоки "интеллектуальной истории". А. Лавджой

2. Особенности методологии "интеллектуальной истории" на современном этапе

3. Институализация "интеллектуальной истории"

Список литературы

ВСТУПЛЕНИЕ

На развитие гуманитарного и в целом научного знания во второй половине ХХ в. – начале ХХI в. решающее влияние оказали как глубокие общественно-политические изменения, связанные с глобальным соперничеством политических систем, крахом коммунистической системы, так и качественные сдвиги в научном осмыслении современного состояния человечества. Формирование общественных идеалов демократии, культурного плюрализма и рыночной экономики, научно-техническая революция поставили перед учеными-историками ряд сложнейших проблем мировоззренческого плана. Это содействовало внесению существенных коррективов в научную картину мира, систему социальных ценностей, приоритетов и ориентаций.

В конце ХХ – начале ХХI в. наблюдаются новые тенденции в развитии мировой исторической мысли. Наиболее знаменательной их них является постепенный перенос внимания исследователей с так называемых "социальных структур" (экономических, социальных и других процессов) на внутренние – сознательные. Вследствие этого в поле зрения историков оказались индивидуальное и коллективное сознание, ментальность, а пространственные рамки сузились к уровню микропроцессов – исследование личностей, небольших групп и общностей на предмет восприятия и отображения ими общественного окружения, реакции на него. Обращаясь к сфере сознания, идей, ментальности, историки оказывались в мире духовных феноменов, культуры, идеологии, изучение которых требует новых методологических подходов и инструментария. Именно в этом направлении подталкивал методологию истории постмодернизм. Историческое знание становится более обращенным к человеку и его разнообразным общностям, а социальные процессы отдаляются на второй план, чтобы превратиться в фон, с которым соотноситься каждая отдельная жизнь или групповой опыт. История дробится на многообразие индивидуальных и групповых историй, где точкой отсчета становится сознание, идеи и культура.

Идеи постмодерна начали формироваться в трудах философов и мыслителей еще в 60-х гг. ХХ в., а с 70-х гг. начали отображаться и в историографии. Обративши внимание на субъективный характер ощущения реальности и его зависимость от культурного контекста, теоретики постмодерна считали, что любой образ прошлой действительности несет преимущественно информацию не о самой этой действительности, а о восприятии ее в рамках конкретного культурного пространства. Другими словами, историческое познание преимущественно дает информацию не о реальной действительности, а о состоянии сознания того человека или группы, которые эту действительность воспринимают и интерпретируют. Поэтому задачей историка по мнению постмодернистов должен стать не столько поиск исторической истины, сколько презентация сконструированного им самим образа прошлого на основе индивидуального прочтения исторических источников и собственных представлений.

Постмодернизм нашел свое своеобразное отображение в одном из направлений исторической науки – "интеллектуальной истории", которая приобрела новое дыхание в конце ХХ в. после преодоления кризиса. Исходя из этого, целью данной работы является анализ сути и эволюции "интеллектуальной истории" как специфического подхода в историческом познании, ее теоретико-методологических принципов, нашедших свое отображение в научной деятельности сторонников данного направления.

1. Истоки "интеллектуальной истории". А. Лавджой

"Интеллектуальная история" как историографическая практика имеет свою длительную историю и берет свое начало еще в XIX ст. В межвоенный период ее объектно-предметную сферу охарактеризовал американский историк и философ Артур Лавджой. Его основной труд - "Большая цепь бытия: студии из истории идей" - был опубликован в 1936 г. Он предложил изучать универсальные "идеи-блоки", которые странствуют во времени и используются в качестве модулей для анализа сложных конструкциях разных учений и теорий. Целью исторического исследования было создание максимально полной биографии идей, их описание на разных стадиях исторического развития и в разных сферах интеллектуальной жизни, включая философию, науку, литературу, искусство, религию, политику. В то же время американский ученый распространил предметную сферу "истории идей" на ментальные привычки, логику мышления, философскую семантику.

Программа А. Лавджоя предусматривала выяснение понимания того, как возникают и распространяются новые убеждения и интеллектуальные формы, основывалась на анализе психологической природы процессов, которые влияют на изменения в популярности и влиятельности тех или иных идей. Главная задача историка состояла в поиске ответов на вопрос: почему концепции, которые доминировали или преобладали в одном поколении, теряют свою власть над умами людей и уступают место другим? В последующем под "историей идей" понимали определенные автономные абстракции, которые имеют свою внутреннюю логику, независимую от других проявлений человеческой активности. В условиях преобладания в западной историографии 60-70-х годов социальной истории взгляды американского ученого поддавались критике за игнорирование связи идей с социальным контекстом .

Историографические взгляды Артура Лавджоя во многом формировались как альтернатива господствующим в его время в США историческим концепциям. Ни гегелевская парадигма, объясняющая историю развитием духа, ни ее вариации не устраивали Лавджоя. Не подходил ему и социоисторизм Джона Дьюи. По мнению Лавджоя, при построении своей системы взглядов последний опирался на слишком ненадежные основания – социальные нужды людей. В большей мере Лавджою импонировала дарвиновская идея эволюции, определявшая тематику философских дискуссий в США в конце XIX – начале XX века. В рамках эволюционной парадигмы развивались и широко распространились концепции, применяющие принцип эволюционизма к различным гуманитарным исследованиям. Оригинальность подхода Лавджоя проявилась в приложении эволюционных идей к материалу интеллектуальной истории.

Вступительная глава в его сводном очерке "Историография идей" была посвящена рассмотрению именно методологических и практических аспектов исследования истории идей. В книге также затрагиваются темы умонастроений, господствовавших в XVIII столетии, эволюционизма, романтизма (в частности, в Германии в 1870-1930 гг.). В ряде глав на основе большого эмпирического материала рассматривается творчество как великих, так и малоизвестных авторов – "Монбоддо и Руссо" (1933) , "Два мира Колриджа и Канта" (1940), "Мильтон и парадокс "счастливого падения"" (1937) и т.д. В главах ""Гордость" в мысли XVIII века" (1921), ""Природа" как эстетическая норма" (1927), "К вопросу о различении романтизмов" (1924) прослеживаются исторические корни отдельных понятий, изменения и сдвиги в семантике, их полисемичность. Интересные материалы представлены в очерках "Китайские корни Романтизма" (1933), "Первое готическое возрождение и возврат к природе" (1932), "Сравнение деизма и классицизма" (1932) и др.

Лавджой в первую очередь был практикующим историком и большинство его публикаций имеет дело с конкретным эмпирическим материалом. Он тщательно работал с исторической фактурой, отталкиваясь от которой занимался методологической рефлексией. Работая с конкретными источниками, Лавджой обратил внимание на существование в истории мысли определенных закономерностей – присутствие в ней сходных элементов. Его главный вывод состоял в следующем: в основании исторических процессов лежит система общих представлений, или идей, составляющих ткань мыслительного процесса и обеспечивающих его преемственность. Другими словами, идеи выступают связующим звеном в истории человеческой мысли. На основании этих предположений и выводов Лавджой предложил свой вариант объяснения истории идей и обосновал целесообразность применения междисциплинарной исследовательской стратегии. Суть его методологии – в выявлении и прослеживании "идей-единиц" при одновременном рассмотрении их проявлений в различных областях – философии, психологии, литературе, искусстве, науке, социальной мысли и т.д.

Очерк "Историография идей" посвящен главным образом рассмотрению междисциплинарного подхода. Лавджой одним из первых в американской гуманитаристике поднял вопрос о негативных последствиях узкой специализации в исторических исследованиях. В университетах интеллектуальная история обычно преподается в рамках различных областей исторического знания: истории философии, истории литературы, религии, экономики и т.п. Лавджой убежден, что дисциплинарные границы являются условными и искусственными и не соответствуют границам реальных исторических явлений, между которыми существует гораздо больше связей, чем обычно принято полагать. На практике исследователи, чтобы понять свой предмет, часто вынуждены выходить за его рамки и обращаться к другим областям знания. Дисциплинарное же размежевание значительно затрудняет изучение истории, представляет ее в неполном или искаженном виде.

В очерке Лавджой подчеркивает значимость установления тесных связей между различными областями знания, нахождения у них точек соприкосновения. Каким образом? В первую очередь, путем выработки совместной стратегии исследования. В качестве таковой он предлагает собственную историографическую стратегию – исследование истории как "истории идей" на основе междисциплинарного подхода. В последнее десятилетие XX века словосочетания "междисциплинарный подход", "междисциплинарные исследования" прочно вошли в лексикон научного сообщества. Однако еще в начале прошлого столетия преобладали тенденции к узкой специализации. Призывы к междисциплинарному сотрудничеству воспринимались как нечто кардинально новое, как вызов сложившейся традиции. Другими словами, Лавджой противопоставил дисциплинарному делению, царившему в то время на факультетах, методологию "единой" интеллектуальной истории, охватывающей различные виды истории. В своих работах он затронул новую для того времени проблему междисциплинарного подхода в исторических исследованиях .

В 70-80-е годы XX ст. история ментальностей и "антропологический поворот" в развитии исторической мысли повлекли определенное переосмысление истории идей. "Интеллектуальная история" распространяет свое познавательное поле на весь комплекс идей, проявляющихся в разные периоды и в разных человеческих общностях. В поле зрения интеллектуальной истории оказывается общее состояние индивидуального и коллективного сознания. Она начинает подразумевать исследование всей интеллектуальной сферы, или, выражаясь другими словами, "изучение прошлых мыслей" (К. Скиннер). Такой подход превратил ее в междисциплинарную науку, которая вынуждена опираться на сотрудничество с другими социально гуманитарными отраслями знаний: она начинает совмещать социологию знания, историю идей, историю ментальностей, герменевтику. Фактически предметное поле современной "интеллектуальной истории" является неограниченным – по сути, вся история превращается в интеллектуальную .

2. Особенности методологии "интеллектуальной истории" на современном этапе

Историческая наука переживает в конце XX в. глубокую внутреннюю трансформацию, которая ярко проявляется и на поверхности академической жизни - в трудной смене поколений, интеллектуальных ориентаций и исследовательских парадигм, самого языка истории. Современная историографическая ситуация все чаще и все уверенней характеризуется как постмодернистская. Если сравнить некоторые аспекты историографической ситуации конца 60-начала 70-х годов с современной, то контрасты между ними бросаются в глаза. Это прежде всего и главным образом принципиальные различия в понимании характера взаимоотношений историка с источником, предмета и способов исторического познания, содержания и природы полученного исторического знания, а также формы его изложения и последующих интерпретаций исторического текста. Одним из наиболее заметных знаков перемен стало интенсивное использование в исторических работах источников литературного происхождения с помощью теорий и методов, заимствованных из современного литературоведения.

Постмодернистская парадигма, которая прежде всего захватила господствующие позиции в современном литературоведении, распространив свое влияние на все сферы гуманитарного знания, поставила под сомнение основ историографии: 1) само понятие об исторической реальности, а с ним и собственную идентичность историка, его профессиональный суверенитет (стерев казавшуюся нерушимой грань между историей и литературой); 2) критерии достоверности источника (размыв границу между фактом и вымыслом) и, наконец, 3) веру в возможности исторического познания и стремление к объективной истине.

Одной из самых интересных областей применения постмодернистских теорий сегодня является история исторического сознания, в предметном поле которой открываются многообещающие перспективы плодотворного синтеза новой культурной и интеллектуальной истории. "Воссоединение" истории с литературой пробудило повышенный интерес к способам производства, сохранения, передачи исторической информации и манипулирования ею. Работа в этом плане еще только начинается, о ней заявляется главным образом в форме исследовательских проектов. Тем более важно не упустить из виду эту тенденцию. Она, в частности, проявилась и в докладах, представленных на уже упоминавшейся секции XVIII Международного конгресса исторических наук.

Так, проблемы исторической памяти были центральными в сообщении испанского ученого Игнасио Олабарри, в том числе ключевой и малоизученный вопрос о соотношении индивидуального и коллективного исторического сознания и их роли в формировании персональной и групповой идентичности. Во многом сходное направление исследовательского поиска нашло свое отражение в докладе канадского историка Марка Филлипса, построенного на анализе качественного сдвига, который произошел в понимании задач истории и в историографической практике на рубеже XVIII и XIX вв. и выразился в смещении целевых установок от простого описания прошлого к его "реактивации" или "воскрешению в памяти" .

В современной интеллектуальной истории преобладает стремление объединить усилия всех тех специалистов, чьи профессиональные интересы связаны с исследованием разнообразных видов творческой деятельности человека, включая ее условия, формы и результаты. Хотя это и не отрицает существования более умеренных версий "интеллектуальной истории", ограниченных изучением исключительно интеллектуальной сферы сознания, в частности выдающихся лиц прошлого.

Следует упомянуть о трехуровневой структуре исследования в рамках "интеллектуальной истории", предложенной французским историком Ж. ле Гоффом. Она включает в себя такие уровни: 1) история интеллектуальной жизни, являющейся "изучением социальных навыков мышлении"; 2) история ментальностей, т.е. коллективных "автоматизмов" в сознании; 3) история ценностных ориентаций ("этика человеческих желаний и стремлений"). "Интеллектуальные историки" пытаются преодолеть оппозицию между "внешней" и "внутренней" историей идей и текстов, между их содержанием и контекстом. Истории наук, например, присуща тенденция сосредоточивать внимание не на готовом знании, а на деятельности, связанной с его "производством", не на доктринах и теориях, а на изучении проблем, которые стояли перед учеными.

Крупным событием в сфере "интеллектуальной истории" на переломе XX и XXI веков стала книга профессора социологии Пенсильванского университета (Филадельфия, США) Рэндалла Коллинза "Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения" (1998). Книга "Социология философий" убеждает, что исследовательская работа в области истории идей с необходимостью предполагает учет сетевых факторов, анализ борьбы отдельных мыслителей и групп за пространство внимания, изучение специфики и закономерностей влияния разных организационных основ на соответствующие перегруппировки интеллектуальных фракций, исследование закономерностей расцвета и стагнации, идейных заимствований и "идейного экспорта", рассмотрение контекста включенности в долговременные интеллектуальные последовательности. Вполне резонно ожидать поворота интереса исследователей от "личной биографии" и "исторического контекста" к сетям, сообществам, структурам пространства внимания, смещению его фокусировки, ритуалам, идеям и доктринам как символам группового членства, системам покровительства, влиянию политических и экономических событий на системы поддержки интеллектуальной жизни. Нечто подобное уже произошло в литературоведении, где центр внимания сместился от отдельного текста к интертекстуальным связям.

3. Институализация "интеллектуальной истории"

Представители современной "новой интеллектуальной истории" концентрируют внимание на феномене самого "исторического текста" и его восприятия читателем. Они стремятся исследовать историю исторической науки (историографию) посредством анализа качественных изменений в сознании историков, их практику историописання, культуру творчества. Значительное место в современной интеллектуальной истории занимают история философии, науки, политической мысли, биографистика и тому подобное. Интеллектуальная история ориентирована на реконструкцию исторического прошлого каждой из областей и форм знания (включая донаучные и паранаучные) как части целостной интеллектуальной системы, которая на разных временных этапах переживает трансформацию. С 1994 г. существует Международное общество по интеллектуальной истории, а с 1996 - выходит журнал "Intellectual News. Review of the International Society for Intellectional History" .

"Интеллектуальная история" в конце ХХ – начале ХХI в. нашла свое распространение и в России. С 1998 г. тут действует Центр интеллектуальной истории, который возглавляет Л. Репина. На сегодняшний момент исследовательская деятельность Центра определяется его сквозной (от античности до новейшего времени) генеральной программой "Традиции и творцы европейской интеллектуальной культуры", целью которой являются междисциплинарные исследования творческой деятельности и долговременных интеллектуальных процессов в сфере гуманитарного (и в первую очередь исторического), социального и естественно-научного знания в их конкретном социокультурном контексте и на базе интеграции истории идей, социально-интеллектуальной истории и микроаналитических подходов "новой культурно-интеллектуальной истории".

Основными результатами работы по программе стали два коллективных труда и пять сборников статей. Опубликованы коллективный труд "История через личность: историческая биография сегодня" (М.: "Кругъ", 2005) и три проблемно-тематических сборника статей: ""Цепь времен": проблемы исторического сознания" (М.: ИВИ РАН, 2005.), "Новый образ исторической науки в век глобализации и информатизации" (М.: ИВИ РАН, 2005); "Мир и война: культурные контексты социальной агрессии" (М.: ИВИ РАН, 2005); подготовлены к печати тематические сборники статей "Интеллектуальные традиции Античности и Средневековья" и "Историческое сознание и культура памяти", коллективный труд "История и память: историческая культура Европы до начала Нового времени" подготовлен и сдан в печать.

Полученные участниками проекта результаты позволяют раскрыть сложные процессы функционирования, трансляции и трансформации исторических знаний и представлений, формирующих образы прошлого в коллективной памяти поколений и социальных групп, в странах и регионах с очень разным историческим опытом, политическими и культурными традициями. Были уточнены базовые концепты, сформулированы методологические подходы, выявлены основные характеристики европейского исторического сознания, образы истории в историографии Средневековья и раннего Нового времени .

Еще одним центром "интеллектуальной истории" является Российское общество интеллектуальной истории (РОИИ), созданное в 2000 г., основной целью которой является содействие развитию в России междисциплинарных исследований в области интеллектуальной истории - истории всех видов творческой деятельности, мыслительного инструментария, институтов интеллектуального общения и продуктов человеческого интеллекта, исторического развития интеллектуальной сферы (включая ее художественные, гуманитарно-социальные, натуралистические, философские компоненты) в рамках общекультурной парадигмы. Свои исследования общество публикует в "Вестнике РОИИ", первое издание которого увидело свет в декабре 2001 г. .

Идеи "интеллектуальной истории" широко пропагандировались на страницах журнала "Journal of the History of Ideas". Так, его главный редактор Доналд Келли в 1996 г. писал, что под "интеллектуальной историей" следует понимать не раздел истории, а способ целостного рассмотрения прошлого человечества. Задачей интеллектуального историка является исследование всех областей человеческого прошлого по его следам, поддающихся расшифровыванию (как правило, письменным и изобразительным), предоставив им современный смысл посредством языка. В своих научных поисках интеллектуальные историки могут обращаться к таким дисциплинам как экономика, социология, политология, антропология, философия, литература и ее критика, но одновременно они не должны забывать о собственном задании и о тех ограничениях, которые налагаются их культурным кругозором и дисциплинарными нормами .

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Лавджой А. Великая цепь бытия: История идеи / Пер. с англ. В. Софронова-Антомони. - М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. - 376 с. // .

5. Хлуднева С.В. Об очерке Артура Лавджоя "Историография идей" // История философии. – 2005. - Вып. 12. – с. 152-157.

6. Репина Л.П. Вызов постмодернизма и перспективы новой культурной и интеллектуальной истории // Одиссей. Человек в истории.1996. - М., 1996. с.25-38.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Первоначальный вариант интеллектуальной истории был связан с методологическими исканиями в рамках исследований по истории общественной мысли и духовной культуры западноевропейского общества и развивался как одно из направлений преимущественно англо-американской историографии еще с конца XIX в. Совершенствуя и обогащая традиции позитивистского взгляда на историю идей, интеллектуальная история рассматривала идейно-духовный потенциал европейских обществ как органичную часть преобладавшей в западном академическом сообществе политической истории и в этом смысле продолжала сохранять инструментально-прикладной характер.

Интеллектуальная история одна из наиболее интенсивно развивающихся отраслей исторического знания, изучающая интеллектуальное наследие (идеи, теории, тексты) через призму культуры и социокультурного окружения их носителей (в отличие от истории философии и истории идей, с которыми она тесно связана).

Под влиянием эпистемологического поворота, повлекшего за собой кардинальную переоценку методологических и предметно-содержательных компонентов исторического и более широко - гуманитарного знания, произошло определенное размежевание историков. С одной стороны выступали приверженцы традиционного подхода к истории идей, с другой - сторонники нового подхода, нацеливавшего специалистов на вычленение внутренних (подчас повторяющихся) элементов идейных комплексов и понимание механизмов формирования таких блоков и философских систем. Число сторонников нового подхода росло. В этом смысле такие значительные интеллектуальные феномены теряли обычно притягательный смысл для историка, внимание которого переключалось на реконструкцию (в иных, более поздних вариантах - деконструкцию) процесса кристаллизации идей в обществе, собственно на "археологию" человеческого знания вообще. Репина весьма резонно замечает по этому поводу:

"Смещение внимания исследователей от изучения преемственности в развитии идей к познанию каждой из них в контексте собственного времени, места и окружения знаменует переход от абсолютизации объекта своего изучения к его последовательной релятивации. "Внутреннее содержание" (идея, учение, теория, текст) выступает одновременно как результат интериоризации мыслящим субъектом внешнего социально-культурного контекста и как возможная предпосылка трансформации последнего. При этом ориентация на социально-культурный контекст вовсе не означает редукцию к нему того, что составляет содержательную, "внутреннюю" сторону объекта интеллектуальной истории".

Исследовательское поле интеллектуальной истории с самого ее возникновения определялось нацеленностью на решение новых задач.

Историки стремились выяснить не только механизмы формирования, распространения и последующей рецепции новых идей различными социальными группами и индивидами. Их интересовала природа самого интеллектуального процесса, а также различные контексты, определявшие тот или иной способ распространения и последующего бытования идей. Акцент при этом смещался на так называемые комплексы или масштабные структуры идей, которые открывали возможность для более целостного видения интеллектуальной жизни общества.

Испытывая на себе определенное влияние со стороны Новой социальной истории, а также культурной антропологии, сторонники интеллектуальной истории стремились уравновесить традиционное противостояние обыденной циркуляции идей и более "чистого" ее варианта, связанного с деятельностью профессиональных сообществ, собственно интеллектуальных агентов и далее, но с меньшим успехом - представителей социальных элит, связанных тем или иным образом с верховной властью (государством) и ее различными институтами.

Социальная детерминированность господствовавших в те или иные эпохи интеллектуальных комплексов расширяла предметное поле интеллектуальной истории, выводя егоза рамки традиционных "великих" идей и способствуя артикуляции стратегий повседневного (рядового) мышления и психологии. В центре внимания такой истории оказывались не столько аксиологически важные процессы эволюции идей, сколько способы и формы их проникновения на различные уровни общественного организма.

Характеризуя современное состояние интеллектуальной истории, специалисты отмечают известный методологический плюрализм, роль междисциплинарных заимствований, а также характерную толерантность в отношении других профессиональных подходов. Лидирующие позиции в теоретико-познавательном осмыслении основ интеллектуальной истории занимают "история идей" американского философа Артура Лавджоя (1873-1962), социология знания немецкого и британского ученого Карла Мангейма (1893-1947), восходящая к первому поколению Школы "Анналов" история ментальностей, Кембриджская школа истории понятий (Джон Данн, Покок и Скиннер), а также археология знания Фуко.

За два последних десятилетия возросло влияние так называемой глобальной истории, предопределившей интерес специалистов к интеллектуальным явлениям большой исторической длительности. В рамках этого направления исследуются понятия, имеющие для интеллектуальной рефлексии непреходящий характер, рассуждения о смысле и значении которых составляли неизменный репертуар созидающих человеческую мысль процессов.

2. Особенности методологии "интеллектуальной истории" на современном этапе

Историческая наука переживает в конце XX в. глубокую внутреннюю трансформацию, которая ярко проявляется и на поверхности академической жизни - в трудной смене поколений, интеллектуальных ориентаций и исследовательских парадигм, самого языка истории. Современная историографическая ситуация все чаще и все уверенней характеризуется как постмодернистская. Если сравнить некоторые аспекты историографической ситуации конца 60-начала 70-х годов с современной, то контрасты между ними бросаются в глаза. Это прежде всего и главным образом принципиальные различия в понимании характера взаимоотношений историка с источником, предмета и способов исторического познания, содержания и природы полученного исторического знания, а также формы его изложения и последующих интерпретаций исторического текста. Одним из наиболее заметных знаков перемен стало интенсивное использование в исторических работах источников литературного происхождения с помощью теорий и методов, заимствованных из современного литературоведения.

Постмодернистская парадигма, которая прежде всего захватила господствующие позиции в современном литературоведении, распространив свое влияние на все сферы гуманитарного знания, поставила под сомнение основ историографии: 1) само понятие об исторической реальности, а с ним и собственную идентичность историка, его профессиональный суверенитет (стерев казавшуюся нерушимой грань между историей и литературой); 2) критерии достоверности источника (размыв границу между фактом и вымыслом) и, наконец, 3) веру в возможности исторического познания и стремление к объективной истине.

Одной из самых интересных областей применения постмодернистских теорий сегодня является история исторического сознания, в предметном поле которой открываются многообещающие перспективы плодотворного синтеза новой культурной и интеллектуальной истории. "Воссоединение" истории с литературой пробудило повышенный интерес к способам производства, сохранения, передачи исторической информации и манипулирования ею. Работа в этом плане еще только начинается, о ней заявляется главным образом в форме исследовательских проектов. Тем более важно не упустить из виду эту тенденцию. Она, в частности, проявилась и в докладах, представленных на уже упоминавшейся секции XVIII Международного конгресса исторических наук.

Так, проблемы исторической памяти были центральными в сообщении испанского ученого Игнасио Олабарри, в том числе ключевой и малоизученный вопрос о соотношении индивидуального и коллективного исторического сознания и их роли в формировании персональной и групповой идентичности. Во многом сходное направление исследовательского поиска нашло свое отражение в докладе канадского историка Марка Филлипса, построенного на анализе качественного сдвига, который произошел в понимании задач истории и в историографической практике на рубеже XVIII и XIX вв. и выразился в смещении целевых установок от простого описания прошлого к его "реактивации" или "воскрешению в памяти" .

В современной интеллектуальной истории преобладает стремление объединить усилия всех тех специалистов, чьи профессиональные интересы связаны с исследованием разнообразных видов творческой деятельности человека, включая ее условия, формы и результаты. Хотя это и не отрицает существования более умеренных версий "интеллектуальной истории", ограниченных изучением исключительно интеллектуальной сферы сознания, в частности выдающихся лиц прошлого.

Следует упомянуть о трехуровневой структуре исследования в рамках "интеллектуальной истории", предложенной французским историком Ж. ле Гоффом. Она включает в себя такие уровни: 1) история интеллектуальной жизни, являющейся "изучением социальных навыков мышлении"; 2) история ментальностей, т.е. коллективных "автоматизмов" в сознании; 3) история ценностных ориентаций ("этика человеческих желаний и стремлений"). "Интеллектуальные историки" пытаются преодолеть оппозицию между "внешней" и "внутренней" историей идей и текстов, между их содержанием и контекстом. Истории наук, например, присуща тенденция сосредоточивать внимание не на готовом знании, а на деятельности, связанной с его "производством", не на доктринах и теориях, а на изучении проблем, которые стояли перед учеными.

Крупным событием в сфере "интеллектуальной истории" на переломе XX и XXI веков стала книга профессора социологии Пенсильванского университета (Филадельфия, США) Рэндалла Коллинза "Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения" (1998). Книга "Социология философий" убеждает, что исследовательская работа в области истории идей с необходимостью предполагает учет сетевых факторов, анализ борьбы отдельных мыслителей и групп за пространство внимания, изучение специфики и закономерностей влияния разных организационных основ на соответствующие перегруппировки интеллектуальных фракций, исследование закономерностей расцвета и стагнации, идейных заимствований и "идейного экспорта", рассмотрение контекста включенности в долговременные интеллектуальные последовательности. Вполне резонно ожидать поворота интереса исследователей от "личной биографии" и "исторического контекста" к сетям, сообществам, структурам пространства внимания, смещению его фокусировки, ритуалам, идеям и доктринам как символам группового членства, системам покровительства, влиянию политических и экономических событий на системы поддержки интеллектуальной жизни. Нечто подобное уже произошло в литературоведении, где центр внимания сместился от отдельного текста к интертекстуальным связям.

Государственный строй Древнего Китая и его особенности

Основные направления государственного развития - экономическое, политическое и социальное - тесно взаимосвязаны в рамках теории и практики модернизации. В условиях, когда общество находится на перепутье...

Значение образа идеального государя для современного политического лидера (по произведению Н. Макиавелли "Государь")

Изменение методологических подходов при изучения Пугачевского восстания

пугачевский восстание бунт Историческое исследование, как и любое другое, прежде всего, основано на определенной теоретической базе...

"Интеллектуальная история" как историографическая практика имеет свою длительную историю и берет свое начало еще в XIX ст. В межвоенный период ее объектно-предметную сферу охарактеризовал американский историк и философ Артур Лавджой...

Интеллектуальная история как направление в методологии исторических исследований периода постмодернизма

Представители современной "новой интеллектуальной истории" концентрируют внимание на феномене самого "исторического текста" и его восприятия читателем...

Историография Столыпинской аграрной реформы в Беларуси

С 1991 г. в белорусской исторической науке активно развернулась работа по изучению и пересмотру ряда вопросов истории аграрных отношений. Тем или иным вопросам посвятили свои работы белорусские историки В.Ф. Батяев, П.И. Бригадин, В.М. Бусько, У.П...

Исторические противоречия Ирландского вопроса на современном этапе

История архивоведения в России

В 1990-е (в связи с распадом СССР) архивы, оставшиеся на территории РФ, вошли в Комитет по делам архивов при правительстве РФ, ныне - Федеральная архивная служба России...

История Древней Индии

Когда сразу после второй мировой войны народы Азии и Африки обрели независимость, то их интеллектуалы начали осознавать тот факт, что истории их стран писались представителями колониальных властей, которым они сопротивлялись...

История земельных отношений в России

С распадом Союза Советских Социалистических республик возникла необходимость разработки новых законодательных актов, регламентирующих учет недвижимости и решения всего комплекса вопросов по созданию кадастра...

Монархия в XXI веке: мировые тенденции

Рассмотрим положительные черты монархической формы правления Представляется, что наиболее четко и обоснованно анализ монархической формы правления произвел Б.Н. Чичерин Чичерин Б.Н. Курс государственной науки, политика. - М.: Любимая Россия, 2009...

Описание ситуации в социальной сфере. Внешняя и внутренняя политика Украины. Политическая деятельность гетмана Скоропадского

ФИО президента Основные направления внешней политики Основные принципы внешней политики Основные мероприятия Леонид Кравчук сотрудничество в рамках СНГ; сотрудничество с государствами Европейского содружества и НАТО; участие в...

Реализация традиций обучения истории 60-70-х гг. ХХ века в современной школе

Не смотря на внешнюю регламентированность процесса обучения истории, учителя стремились к разнообразию форм, методов и приемов работы с учащимися. 60-70-е гг. стали временем активных педагогических поисков учителей...

Российская Федерация на современном этапе

В начало XXI века наша страна вступила с непростым экономическим наследием, которое усугублялось острыми социальными и политическими противоречиями, падением престижа страны на мировой арене...

Старообрядчество в Нижегородской губернии в XVIII - XIX веке

В настоящее время старообядческие общины, помимо России, имеются в Белоруссии, Латвии, Литве и Эстонии, в Молдавии, Польше, Румынии, Болгарии, Украине, в США, Канаде и ряде стран Латинской Америки, а также в Австралии...