Минаев поэт. Дмитрий Дмитриевич Минаев: биография
Дмитрий Дмитриевич Минаев
Минаев Дмитрий Дмитриевич (1835/1889) -русский поэт, переводчик. Работал во многих ведущих журналах XIX столетия («Современник», «Гудок» и др.), в которых и публиковал свои поэтические сочинения, имеющие нередко ироническую, а порой и обличительную направленность.
Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 174.
Поэт некрасовской школы
Минаев, Дмитрий Дмитриевич – русский поэт. Родился в небогатой семье. Его отец Д.И. Минаев, военный чиновник, писал стихи, о которых сохранился отзыв В.Г. Белинского (1839), и опубликовал свою обработку «Слова о полку Игореве» (1846). В 1852 году М. окончил военно-учебное заведение Дворянский полк, где познакомился с братьями В.С. и Н.С. Курочкиными . С 1857 года занялся литературной работой. В 1859 году вышел сборник пародий Минаева «Перепевы» (под псевдонимом Обличительный поэт), получивший суровую оценку Н.А. Добролюбова . С начала 60-х годов Минаев сотрудничал в демократических журналах: в «Современнике» появляются его переводы из французской и английской поэзии; в «Русском слове» он ведет литературно-сатирический фельетон в прозе под названием «Дневник Темного человека» (1861-1864). Дарование Минаева поэта-сатирика развернулось в «Искре». В 1862 году Минаев редактировал сатирический журнал «Гудок», в объявлении о котором он указывал, что программой нового журнала будет «преследование грубого и узкого обскурантизма, произвола и неправды в нашей русской жизни». С 1865 года Минаев сотрудничал в сатирическом журнале «Будильник», позднее был близок к «Отечественными записками» .
Поэт некрасовской школы, Минаев, приобрел репутацию поэта-гражданина, умеющего откликаться на злобу дня. Все темы передовой журналистики 60-х годов представлены в его поэтическом творчестве. Об угнетенных мужиках, о нищете русской деревни говорит «Сказка о восточных послах» (1862) с ее известным рефреном: «Это ли русский прогресс?» - «Это, родимые, это!...». Либеральные болтуны, на словах пекущиеся о «бедном брате» («Насущный вопрос», 1868), поклонники «полупрогресса, полусвободы, полумер» («Ренегат», 1868), реакционные поэты, защитники «чистого искусства» («Лирические песни без гражданского отлива», 1863), деятели рептильной печати, бюрократы и чиновные мошенники, царская цензура, преследующая сатириков («В кабинете цензора», «Юмористам», 1862-1863), - таковы объекты сатирических разоблачений Минаева. Он язвительно критиковал славянофилов , воспевающих долготерпение народа, и, подобно Н.А. Некрасову , выражал скорбь по поводу пассивности крестьянской массы («Старые сказки на новый лад», 1871; «Сон великана», 1873). Минаев славился как «король рифмы», мастер хлесткой эпиграммы, пародии, летучего куплета, близкого к импровизации, стихотворного фельетона – жанра, именно им утвержденного в русской поэзии. Легкость, с какой Минаеву давалось стихотворство, порой приводила к излишней плодовитости, ослабляла требовательность поэта к себе. Тем не менее, лучшая часть его наследия, в том числе переводы, и теперь интересна для читателя. Минаевские каламбуры давно стали крылатыми («…Даже к финским скалам бурым обращаюсь с каламбуром»). Исследователи считают, что в области каламбурной рифмы («Гимназии» - «гимн Азии» и т.п.) Минаев был одним из предшественников Маяковского.
Краткая литературная энциклопедия в 9-ти томах. Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», т.4, М., 1967.
«Долгожитель» среди поэтов-«некрасовцев»
Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835-1889). «Долгожитель» среди
поэтов-«некрасовцев», Минаев прожил 54 года. Вспомним, что жизнь Добролюбова
оборвалась в 24 года, Гольц-Миллера - в 28, Михайлова - в 36 и только
Трефолев умер в 66 лет. Минаев в творческом отношении - самый плодовитый из
них. Стихотворения его «рассыпаны» по многочисленным журналам. При жизни
поэта издано было более двух десятков сборников его стихотворений. Он
обладал исключительным даром импровизации, в чем с ним никто не мог
сравниться. У него много «перепевов» мотивов русской поэзии. И даже первый
сборник, вышедший в 1859 г., назывался «Перепевы».
Его поэтическая мысль часто идет вослед за чьей-то, а Минаев обрабатывает ее нередко в ироническом, пародийном тоне. Он был искусным версификатором, способным в одну минуту сочинить эпиграмму, акростих. Был мастером неожиданной рифмы (но не любил глагольных рифм). К двадцатипятилетию его литературной деятельности друзья прислали ему приветствие-монорим, где
каждая строка кончалась на слова: «шалопаев», «попугаев», «разгильдяев», «Разуваев», «Мамаев», что рифмовалось на Минаев... Он был лютым противником всякого рода «негодяев»...
Поэт не различал в творчестве серьезное и несерьезное - все для него было царством поэзии:
Область рифм - моя стихия,
И легко пишу стихи я:
Без раздумья, без отсрочки
Я бегу к строке от строчки,
Даже к финским скалам
бурым
Обращаюсь с каламбуром...
Он писал под многими псевдонимами. И однажды на волжском пароходе провинциальный любитель юмористики, проведав, что его собеседник знает столичных писателей, пустился в расспросы: кто скрывается под псевдонимом «Обличительный поэт?» Минаев представился: это я. Затем зашла речь о том, кто такой «Отставной майор Михаил Бурбонов?» - «Это тоже - я». «Ну вот недавно появился еще «Общий друг», у него тоже пребойкий стих». - Минаев: «И это я». Молодой человек исчез, решив, что его мистифицируют.
Минаев отличался большой находчивостью и редким остроумием. За тридцать лет не пропустил ни одного события, чтобы не сострить по его поводу. И почти всегда экспромтом. Критики поругивали его: «До обидного меняется на мелочи», «измышляет заковыристые рифмы». Он сочинял виртуозно, любым размером, и даже с заранее намеченными рифмами, далеко не укладывавшимися в какую-либо систему - и все это непременно без глагольных рифм: «глядеть», «стоять», «лежать» и т.д. 1
Вот импровизация по поводу неудачного исполнения «Горе от ума» в «Александринке» в сезон 1864-1870 гг.
На сцене видели мы Горе, Мы не заметили ума.
Однажды Минаева выбранили в «Санкт-Петербургских ведомостях»:
Неужели вы ответите?
Посредственность, что ни строка,
И мертвечина, что ни слово,
Но на
покойника живого
Не поднимается рука 2
.
Однажды кто-то из круга знакомых оказался доносчиком. Все возмутились: как жаль, а ведь подавал надежды. Минаев:
Нельзя довериться надежде,
Она ужасно часто лжет:
________________
1 . См.: Шевляков М. В. Русские остряки и остроты их. Спб., 1899. С. 99 и др.
2 . Там же. С. 108.
Он подавал надежды прежде,
Теперь доносы подает 1
.
Если не всегда жила поэзия в Минаеве, то он жил в поэзии всегда.
И все же Минаев был серьезным сатириком. В острый момент идейной борьбы 60-х годов безошибочно нашел свое место: он сотрудничает в «Современнике», «Искре», «Русском слове». А в 70-х годах - в «Отечественных записках». Когда возникла полемика между «Современником» и «Русским словом» по поводу «нигилизма», Минаев стал на сторону «Современника». Когда же Некрасов, чтобы спасти «Современник», сделал неверный шаг, написав оду в честь Муравьева-Вешателя, Минаев осудил этот поступок Некрасова. Перед нами - истинный поэт-демократ, достойный представитель некрасовской школы».
Минаев - из симбирских небогатых дворян. Его отец был поэтом, которого однажды даже похвалил Белинский, но потом резко отозвался о его попытке своими словами переложить «Слово о полку Игореве». Отец, видимо, повлиял на сына как стихотворческими опытами, так и взглядами. Настроения отца складывались в кружке И. Введенского, «петрашевцев». Отец знаком был и с Чернышевским. Сын пошел гораздо дальше отца. Минаев написал первую биографию Белинского. Он хорошо понимал, что истинным продолжателем Белинского является Чернышевский, автор «Очерков гоголевского периода...» и диссертации по эстетике. Минаеву выпала честь отстаивать программу демократического движения, он поистине становится «отцом стихотворного фельетона».
Всякий раз, когда мы говорим о гражданственности Минаева, должны помнить, что он развивает ее не в прямой патетической форме, а, так сказать, «от обратного» - в форме «страданий» лицемера-либерала, «вельможного филантропа», пародии на известные уже стихи. Ведь и закрытие III отделения оплакивает у него «ретроград», фискал.
Ориентация в поколениях классически выражена в стихотворениях «Просьба», «Отцы или дети?». Последнее написано в связи с романом Тургенева. Вспомним, что представители демократических кругов общества решительно не приняли роман, считая образ Базарова поклепом на них. Не будем разбирать сейчас, насколько они были правы, но в полемике против «Отцов и детей» участвовали и Щедрин, и Минаев. Один только Д. И. Писарев поднял Базарова на щит. Полемика подогревалась разрывом Тургенева с редакцией «Современника». И вспомним также, что «некрасовская школа» вообще стремилась изобразить передовых деятелей не в вымышленных образах, а в исторических образцах, дать их портреты для всякого колеблющегося «рыцаря на час». А портреты эти: Рылеев, Пестель, Шевченко, Добролюбов... Ясно, что Минаев не мог пощадить роман Тургенева. Он полемизирует с ним
1 . Шевляков Н.В. Русские остряки и остроты их. С. 111.
в своей манере - шаржа, гротеска. Использует ритмику лермонтовского «Бородино», чтобы подчеркнуть, какая гигантская разница отделяет подлинную битву от современной литературной возни, в которой нет настоящих богатырей, и поле боя остается за «отцами».
Кто ж нам милей: старик Кирсанов,
Любитель фесок и кальянов,
Российский Тогенбург?
Иль он, друг черни и базаров,
Переродившийся
Инсаров -
Лягушек режущий Базаров,
Неряха и хирург?
Ответ готов: ведь
мы недаром
Имеем слабость к русским барам -
Несите ж им венцы!
И мы,
решая всё на свете,
Вопросы разрешили эти...
Кто нам милей - отцы иль
дети?
Отцы! отцы! отцы!
На самом же деле, Минаев разрабатывает кодекс поведения «детей». В этом был вопрос времени, И сам он числился в «нигилистах», не подающих никаких надежд к исправлению. Таково было мнение полиции, следившей за ним неусыпно.
Минаев берет под защиту роман Чернышевского «Что делать?», высмеивая либеральное опошление смысла произведения. Достигается цель «перепевом» ретроградных поучений против эмансипации женщины:
……….
Лучше держитесь порядка вы старого!
Скучно ведь думать и
чувствовать заново.
Замуж идите - но не за Базарова,
А уж скорее за
Павла Кирсанова.
Знайте, о женщины: эмансипация
Лишь унижает сословье
дворянское;
Вдруг в вас исчезнет опрятность и грация,
Будете пить вы
коньяк и шампанское.
Сбросив наряды душистые, бальные,
Станете ногти
носить безобразные,
Юбки, манишки, белье некрахмальное
И разговаривать,
точно приказные.
Нет, позабудьте все пренья бесплодные,
Будьте довольны, как
прежде, рутиною:
Вечно нарядные, вечно свободные,
Бойтеся встретиться с
мыслью единою.
Чем утомляться в ученых вам прениях,
Лучше хозяйкою быть
полнокровною,
«Дамой, приятной во всех отношениях»
Или Коробочкой,
Дарьей 1
Петровною.
(«Просьба», 1862)
1 . Ошибка у Минаева: Коробочку звали Настасьей.
Как у всякого поэта «некрасовской школы», у Минаева можно найти прямые развития мотивов учителя.
Грустная картина:
Степь да небеса,
Голая равнина,
Чахлые леса.
Десятиной скудной
Тащится мужик,
За работой трудной
Над сохой
поник.
(«Пейзаж», 1858)
Минаев изображает трагедии в крестьянских семьях. Стихи из поэмы «Та или эта?» (или «Мишура», 1861) восходят к некрасовскому «Убогая и нарядная». В стихотворении «Сон великана» (1873) поэт символически изображает русский народ, могучая сила которого окончательно еще не пробудилась.
В сказке «Кому на свете жить плохо» (1871) перепеваются мотивы некрасовской эпопеи «Кому на Руси жить хорошо». В качестве главной причины, мешающей народу жить хорошо, Минаев вывел Глупость. Она и чванится собою, она пошла бродить по Руси, встречается с гордостью, скупостью, с жадностью и нищетой - источником всех болезней, со всеми «семью грехами» смертных. И все-таки всем грехам матерью оказывается Глупость:
«Я Глупость всемогущая!
Без воли без моей
И волоса единого
У вас
не упадет.
Что б умники ни делали
И ни творили гении,
Земной весь шар
опутала
Сетями крепко я.
Все люди, мне покорные,
В таком прогрессе
движутся:
Едва вперед шаг сделают -
И три шага назад!...
Тут нет ни пародии на Некрасова, ни мести ему за муравьевскую оду.
Минаев здесь, как и другие поэты «некрасовской школы», следует девизу Чернышевского, высказанному в статье «Не начало ли перемены?». Он присоединяется к Н. В. Успенскому: изображать народ без прикрас.
Минаев жаждет сию минуту решить вопрос, поставленный в поэме Некрасова, и без тени поэтизации народа указать на коренной недостаток: доверчивость и беспросветную темноту. Эта проблема ставится Минаевым на уровне рассказа Успенского «Обоз» и на уровне «Истории одного города», всего «глуповского цикла» Салтыкова-Щедрина.
Подвергается пересмотру Минаева и другая важная некрасовская тема, разработанная в стихотворении «Песнь Еремушке». В противовес ей Минаев пишет стихотворение «Песня Еремушки» (1866), т. е. Еремушка сам поет песню путнику Некрасову. И не без некоторого сарказма, приобретенного из горького опыта жизни, переосмысляет высокие лозунги и нравственные поучения; ведь они еще не подтверждены жизнью:
«Полно, барин! Сядь на лесенку, -
Не останусь я в долгу:
Ты однажды
спел мне песенку -
Нынче спеть и я могу.
Пел ты с силой потрясающей
Мне у этого крыльца:
«Будь он проклят, растлевающий
Пошлый опыт - ум
глупца».
Эка песня устарелая!
Ты не тот, как погляжу,
И тебе в
отплату смело я
Песню новую сложу.
Будь умнее... Бич бездарности,
Тупоумья с крепким лбом,
Добивайся популярности
Ты другим теперь путем;
Братством, Истиной, Свободою
Спекулировать забудь,
Лишь обеденного одою
Надрывай больную грудь.
Резкий выпад Минаева не подрывал у Некрасова доброго отношения к поэту. Некрасов укоризненные стихи понимал и принимал: они были справедливы.
В сущности, для Минаева «перепев» «Песни Еремушке» - типичный случай. У него их много на темы самых разных поэтов. Иронизирует он и над статьей Салтыкова-Щедрина «Напрасные опасения» (1863), дававшей четкие ориентиры журналу «Современник» после того, как умер Добролюбов и был арестован Чернышевский. Главные мысли статьи: какова публика, такова и литература; надо верить, что еще поднимутся новые общественные силы. Конечно, Минаев всецело на стороне Салтыкова, но он
оппонирует ему. Шли годы, и российский прогресс обманывал надежды. Пореформенная жизнь обновляла Россию. Но ложь буржуазного мира, нравственное растление людей вызывали возмущение поэта. Опасения все же оказывались не напрасными. Обновляется лишь «переплет» старых истин. Минаев, вслед за Щедриным, учил отыскивать в любом либерале притаившегося чинодрала:
И - поскабливши либерала,
Мы в нем найдем крепостника
……………..
Идеи
западные с толку
Не сбили нашу «соль замли»,
И ту же «Северную пчелку»
Мы в «Новом времени» нашли.
В его любой заглянешь нумер
И крикнешь
радостно всегда:
«Булгарин жив, и Греч не умер!»
Чего ж еще вам,
господа?!
(«Напрасные опасения1885)
Ум Минаева всецело направлен на утрирование великих истин, если уж они извращены в самой пореформенной обстановке. Он иронически относился к созданным русской литературой типам «лишнего человека», в том числе и к Базарову. Минаевская пародия под названием «Евгений Онегин нашего времени» направлена на вульгарное толкование Писаревым пушкинского романа в известной статье 1865 года.
«Онегин, добрый мой приятель,
Был по Базарову скроен»
А что идет за Базаровым? Минаев этим вопросом не задавался. Героев «Что делать?» не обсуждал, говорил только о женской эмансипации. «Мыслящий пролетарий» - вне поля его зрения.
Единственное, о чем печется Минаев, - о моральной чистоте передовых проповедей, чтобы они не содержали в себе явных курьезов. Он озабочен громадным разрывом между словом, обращенным к народу, и народом. Не всегда доброе слово переходило в доброе дело.
И только поэт одного не поймет:
О чем этот думает бедный народ.
Об этом же самом скорбит поэт Минаев и в стихотворении «Насущный вопрос» (1868). Долго здесь краснобайствует либе-
рал Гражданин перед толпой о великих благах российского прогресса: «Чего же вам недостает? Чего ж хотите?» -
«Хлеба! хлеба».
Та же пореформенная казуистика обмана народа выведена в сатирическом диалоге барина и мужика под названием «Свой своему вовсе не брат» (1871). Перед нами - великолепное продолжение разработки некрасовской встречи Оболта-Оболдуева с семью мужиками-правдоискателями.
Я снова петь готов «вперед!»
Иным, грядущим поколеньям,
Но страх в груди моей
живет,
И мысль отравлена сомненьем.
Справедливость требует сказать, что скептицизм у Минаева - черта «шестидесятника», очень важная, хотя, может быть, она и казалась современникам и ему самому признаком слабости.
На смену «шестидесятникам» шли народники и новыми иллюзиями насчет улучшения жизни мужика.
В.И. Кулешов. Русская демократическая литература 50-60-х годов XIX века. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Русский язык и литература». Москва, Высшая школа, 1989, с. 76-83.
Далее читайте:
Сочинения:
Думы и песни…, т. 1-2, СПб, 1863-1864;
Собрание стихотворений, Л., 1947;
Стихотворения и поэмы, Л., 1960.
Литература:
Добролюбов Н.А., Перепевы. Стихотворения обличительного поэта, Собрание сочинений, т. 6, М.-Л., 1963;
Салтыков-Щедрин М.Е., В сумерках. Сатиры и песни Д.Д.Минаева, Полное собрание сочинений, т. 8, М., 1937;
Беляева Л.А., Выступления Д.Д. Минаева в защиту вождей революционной демократии, в сборнике: Народ – герой русской литературы, Казань, 1966;
История русской литературы XIX века. Библиографический указатель, под. ред. К.Д.Муратовой, М.-Л., 1962.
Минаев Дмитрий Дмитриевич - известный русский поэт и переводчик. Родился 21 октября (2. ноября)1835 в Симбирске, в небогатой семье строевого офицера (позднее - военного чиновника) и литератора Д.И. Минаева. Его отец писал стихи, о которых сохранился отзыв В.Г.Белинского (1839), и опубликовал свою обработку «Слова о полку Игореве» (1846). Мать Минаева - симбирская дворянка Е. В. Зимнинская, получившая хорошее образование, владевшая иностранными языками. По свидетельству домашнего учителя Минаева (в будущем заметного беллетриста Г. Н. Потанина), он еще ребенком знал много стихов, «чутко их понимал и временами силился так же торжественно читать их, как читал его отец». В 1847 г. родители Минаева на время переселились из Симбирска в Петербург, где его отдали в военно-учебное заведение - «Дворянский полк». В эти годы на него оказали значительное влияние преподаватель словесности, известный переводчик И. И. Введенский, будущий поэт В. С. Курочкин (учившийся тогда же в Дворянском полку).
В 1852 году закончив обучение и вернувшись в Симбирск, Минаев определился на службу в губернскую казенную палату, затем недолго служил в земском отделе министерства внутренних дел. В 1857 оставил службу и занялся только литературной работой. Курочкин пригласил его сотрудничать журнал «Искра», где развернулось дарование Минаева как поэта-сатирика. С 1859 г. Минаев пишет свои многочисленные и грубоватые пародии, хлесткие сатиры, не всегда справедливые эпиграммы и ряд стихотворений юмористического характера. В 1859 году вышел сборник пародий Минаева «Перепевы» (под псевдонимом Обличительный поэт), получивший суровую оценку Н.А. Добролюбова.
Минаев сотрудничал также в других демократических журналах, в том числе в «Современнике», «Русском слове». С начала 60-х годов в «Современнике» появляются его переводы из французской и английской поэзии; в «Русском слове» он ведет литературно-сатирический фельетон в прозе под названием «Дневник Темного человека» (1861–1864).
В 1862 г. он делается редактором «Гудка», в объявлении о котором он указывал, что программой нового журнала будет «преследование грубого и узкого обскурантизма, произвола и неправды в нашей русской жизни», но вскоре он снимает свою подпись, не переставая сотрудничать с журналом. С 1865 года Минаев сотрудничал в сатирическом журнале «Будильник», позднее был близок к «Отечественным запискам».
Примыкая к некрасовской школе, в своих стихах занимал левые радикально-демократические позиции, выражал сочувствие угнетённой деревне, «обличал» (применительно к поэтам-сатирикам его круга «обличительство» и «обличительная литература» стали в критике того времени почти терминологическими) либералов, бюрократов, консервативную печать и цензуру; высмеивал и пародировал поэтов-сторонников «чистого искусства» (Фета, Майкова, Щербину, Крестовского и других). Минаев славился как «король рифмы», мастер эпиграммы, пародии, каламбура фельетона в стихах - жанра, именно им утвержденного в русской поэзии. Приобрёл репутацию поэта-гражданина, умеющего откликаться на злобу дня.
Все темы передовой журналистики 60-х годов представлены в его поэтическом творчестве. Об угнетенных мужиках, о нищете русской деревни говорит «Сказка о восточных послах» (1862) с ее известным рефреном: «Это ли русский прогресс?» - «Это, родимые, это!..». Либеральные болтуны, на словах пекущиеся о «бедном брате» («Насущный вопрос», 1868), поклонники «полупрогресса, полусвободы, полумер» («Ренегат», 1868), реакционные поэты, защитники «чистого искусства» («Лирические песни без гражданского отлива», 1863), деятели рептильной печати, бюрократы и чиновные мошенники, царская цензура, преследующая сатириков («В кабинете цензора», «Юмористам», 1862–1863), - таковы объекты сатирических разоблачений Минаева. Он язвительно критиковал славянофилов, воспевающих долготерпение народа, и, подобно Н.А. Некрасову, выражал скорбь по поводу пассивности крестьянской массы («Старые сказки на новый лад», 1871; «Сон великана», 1873).
Расцвета литературной деятельности Минаев достигает в конце 60-х и начале 70-х годов. Постоянно меняя свои псевдонимы («Словарь псевдонимов» Карцева и Мазаева насчитывает их более 29), Минаев был особенно популярен как «Д. Свияжский», «Обличительный поэт», «Темный человек» и «Майор Бурбонов». Из комедий Минаева - «Либерал» («Отечественные Записки», 1870, № 12, и в сборнике «На перепутье», Санкт-Петербург, 1871), «Кассир» (написал вместе с С.Н. Худяковым, Санкт-Петербург, 1883) и «Спетая песня» («Вестник Европы», 1874, № 5) или «Разоренное гнездо» (Санкт-Петербург, 1875), - ни одна не пользовалась успехом на сцене, хотя за последнюю Минаев получил от Академии Наук Уваровскую премию. Он выступал также в качестве полемиста в «Русском Слове», «Деле», обнаруживая и здесь присущую ему бойкость пера.
Легкость, с какой Минаеву давалось стихотворство, порой приводила к излишней плодовитости, ослабляла требовательность поэта к себе. Так, например, совершенно неудачны были его сказки в стихах для детей, как, например, «Дедушкины вечера» (Санкт-Петербург, 1880), «Новые новинки, песни да картинки» (Санкт-Петербург, 1882), «Теплое гнездышко» (Санкт-Петербург, 1882).
Тем не менее, лучшая часть его наследия, в том числе переводы, и теперь интересна для читателя. Минаевские каламбуры давно стали крылатыми («…Даже к финским скалам бурым обращаюсь с каламбуром»). Исследователи считают, что в области каламбурной рифмы («Гимназии» - «гимн Азии» и т. п.) Минаев был одним из предшественников Маяковского.
Минаев много выступал и с переводами, как из европейских поэтов-сатириков, так и из серьёзной поэзии. Хорошо зная только по-французски, немного по-немецки и пользуясь подстрочными переводами других лиц с английского и итальянского, Минаев переделывал такие переводы (из Байрона, Шелли, Мольера, Гюго, Гейне, Данте) в гладкую стихотворную форму, но часто далекую от подлинника.
В литературно-артистических кругах его знали как автора колких эпиграмм на вся и все, человека, способного написать, без помарок, сатиру в несколько десятков строк. Изучительное версификаторство, природный, хотя не глубокий юмор ввели Минаева в сферу злободневности и выработали из него находчивого полемиста, автора бесчисленных рифм. Настоящий поэт растворился в море острословия; талант его, дал ему имя, но вскоре поблек. Минаев пережил свою славу и умер у себя дома в Симбирске забытым и одиноким 10 (22) июля 1889.
Сборники его стихотворений:
«Перепевы» (Санкт-Петербург, 1859)
«Думы и песни», 2 части (Санкт-Петербург, 1863–1864)
«Здравия желаю» (Санкт-Петербург, 1867)
«В сумерках» (Санкт-Петербург, 1868)
«Песни и поэмы» (Санкт-Петербург, 1870)
«Чем хата богата» (Санкт-Петербург, 1880)
«Всем сестрам по серьгам» (Санкт-Петербург, 1881)
«Не в бровь, а в глаз» (Санкт-Петербург, 1882; 2-е изд., 1898)
Отдельно вышли:
«Проказы черта на железной дороге» (Санкт-Петербург, 1862)
«Евгений Онегин» (Санкт-Петербург, 3-е изд. 1877)
«Людоеды, или Люди шестидесятых годов» (Санкт-Петербург, 1881)
Ад. Поэма в трех песнях. (Подражание Данте)
Две эпохи
Дикие сны
Нигилист
Дневник темного человека
Добрый пес
Москвичи на лекции по философии
Миниатюры и эпиграммы
Каламбуры Дмитрия Минаева
Переводы
Виктор Гюго - Во мраке.
Генрих Гейне - Из поэмы «Германия. Зимняя сказка»
Томас Гуд - Песня о рубашке.
Биобиблиографическая справка
Биографическая справка
Н. А. Добролюбов. Перепевы
Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835-1889) - русский поэт-сатирик, журналист, переводчик, критик.
Родился в семье офицера, Дмитрия Ивановича Минаева, поэта, переводчика «Слова о полку Игореве». В 1847-1851 годах обучался в Дворянском полку (курса не окончил).
В 1852 году сдал экзамены на первый классный чин и около трёх лет служил в Симбирской губернской казенной палате. В 1855 году переехал в Петербург, где устроился чиновником Министерства внутренних дел.
В 1857 году ушёл в отставку и занялся только литературной работой. В начале Минаев печатался во второстепенных петербургских журналах и газетах, выступая с лирическими, а затем и сатирическими стихотворениями и переводами. В 1859 году выпустил сборник литературных пародий «Перепевы. Стихотворения обличительного поэта». Сотрудничал в демократических журналах, в том числе в «Современнике», «Русском слове», «Искре», где развернулось дарование Минаева как поэта-сатирика.
В 1862 году несколько месяцев редактировал сатирический журнал «Гудок». Примыкая к некрасовской школе, в своих стихах занимал левые радикально-демократические позиции, выражал сочувствие угнетённой деревне, «обличал» (применительно к поэтам-сатирикам его круга «обличительство» и «обличительная литература» стали в критике того времени почти терминологическими) либералов, бюрократов, консервативную печать и цензуру; высмеивал и пародировал поэтов-сторонников «чистого искусства» (А. А. Фета , А. Н. Майкова , Н. Ф. Щербину, В. В. Крестовского и других). Приобрёл известность как «король рифмы», мастер эпиграммы, пародии, фельетона в стихах и особенно каламбура.
В своей литературной деятельности Минаев много занимался переводческой работой. Он перевёл Дж. Байрона («Дон Жуан», «Чайльд Гарольд», «Беппо», «Манфред» и «Каин»), Данте («Божественная комедия»), Гейне («Германия»), А. Мицкевича («Дзяды» (польск.)русск.), П. Б. Шелли («Освобождённый Прометей»), стихотворения и пьесы Гюго, Барбье, Виньи, Мольера, Сырокомлю, Ювенала и многих других. Заслугой Д. Д. Минаева является знакомство русской читающей публики с произведениями европейской литературы.
После каракозовского выстрела, в конце апреля 1866 года, Минаев был арестован за сотрудничество в журналах, «известных своим вредным социалистическим направлением, в особенности „Современнике“ и „Русском слове“», и просидел в Петропавловской крепости около четырёх месяцев.
В конце 1887 года Д. Д. Минаев с женой приехал в Симбирск, где на Нижне-Солдатской улице, около реки Свияги, купил дом с флигелями и садом. Скончался поэт 10 (22) июля 1889 года в Симбирске, после тяжёлой болезни.
Дмитрий Дмитриевич Минаев (21 октября 1835, Симбирск - 10 июля 1889, там же) - русский поэт-сатирик, журналист, переводчик, критик.
Биография
Родился в семье офицера Дмитрия Ивановича Минаева, поэта и переводчика «Слова о полку Игореве». В 1847-1851 годах обучался в Дворянском полку (курса не окончил).
В 1852 году сдал экзамены на первый классный чин и около трёх лет служил в Симбирской казенной палате. В 1855 году переехал в Петербург, где устроился чиновником Министерства внутренних дел.
В 1857 году ушёл в отставку и занялся только литературной работой. В начале Минаев печатается во второстепенных петербургских журналах и газетах, выступая с лирическими, а затем и сатирическими стихотворениями и переводами. В 1859 году выпустил сборник литературных пародий «Перепевы. Стихотворения обличительного поэта». Сотрудничал в демократических журналах, в том числе в «Современнике», «Русском слове», «Искре», где развернулось дарование Минаева как поэта-сатирика.
В 1862 году несколько месяцев редактировал сатирический журнал «Гудок». Примыкая к некрасовской школе, в своих стихах занимал левые радикально-демократические позиции, выражал сочувствие угнетённой деревне, «обличал» (применительно к поэтам-сатирикам его круга «обличительство» и «обличительная литература» стали в критике того времени почти терминологическими) либералов, бюрократов, консервативную печать и цензуру; высмеивал и пародировал поэтов, относимых им к сторонникам «чистого искусства» (А. А. Фета, А. Н. Майкова, Н. Ф. Щербину, В. В. Крестовского и других). Приобрёл известность как «король рифмы», мастер эпиграммы, пародии, фельетона в стихах и особенно каламбура.
В своей литературной деятельности Минаев много занимался переводческой работой. Он перевёл Дж. Байрона («Дон Жуан», «Чайльд Гарольд», «Беппо», «Манфред» и «Каин»), Данте («Божественная комедия»), Гейне («Германия»), А. Мицкевича («Дзяды»), П. Б. Шелли («Освобождённый Прометей»), стихотворения и пьесы Гюго, Барбье, Виньи, Мольера, Сырокомлю, Ювенала и многих других. Заслугой Д. Д. Минаева является знакомство русской читающей публики с произведениями европейской литературы.
После каракозовского выстрела, в конце апреля 1866 года, Минаев был арестован за сотрудничество в журналах, «известных своим вредным социалистическим направлением, в особенности „Современнике“ и „Русском слове“», и просидел в Петропавловской крепости около четырёх месяцев.
В конце 1887 года Д. Д. Минаев с женой приезжает в Симбирск, где на Нижне-Солдатской улице, около реки Свияги, покупает дом с флигелями и садом. Скончался поэт 10 (22) июля 1889 года в Симбирске, после тяжёлой болезни.
Память
21 июня 1899 года, на собранные по всенародной подписке средства в Симбирске был открыт памятник поэтам - отцу и сыну Минаевым. В этом же году улица Солдатская была переименована в Минаевскую (ныне ул. Минаева в Ульяновске). В 1954 году, в связи со строительством Куйбышевского водохранилища и затоплением кладбища, прах Минаевых и памятник были перенесены на новое кладбище. Дом Д. Д. Минаева сохранился как дом-музей и находится в Ульяновске по адресу ул. Минаева, д.14.
